Личный сборник хороших стихов, собранных из разных источников.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Заря закатная, кручинная,
Сторожка в поле бесприютная.
Тоска глухая, беспричинная,
То вековая, то минутная.
Судьба-судьбина богоданная
То обожжёт, то веет холодом.
Явись, приди, моё Желанное,
Пока надеждой сердце молодо!
Дабы пройти мне путь единственный,
Судьбой отпущенный, не сетуя,
С причастьем радости таинственной
Явись, приди, моё Пресветлое!
В ночь непогожую, осеннюю
Звездою яркою, лучистою,
О, научи долготерпению,
Явись, приди, моё Пречистое!
Заря погасшая, кручинная,
Да песня дальняя, сердешная,
Тоска глухая, беспричинная,
Как даль родная, бесконечная...
Элида Дубровина
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Непредсказуемы пересеченья
И разветвления наших дорог.
Мы остаёмся на несколько жизней,
Чтобы однажды столкнуться в холодном метро.
Странствуя между мирами,
Я храню в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Я узнаю тебя
По первому прикосновению.
Лишь для одной ослепительной вспышки,
Лишь ради нескольких звёздных мгновений
Мы будем плыть друг другу на встречу
Сквозь бесконечность и океаны забвения.
Странствуя между мирами,
Ты хранишь в себе память
О каждом моём воплощении.
И в назначенный час
Мы узнаем друг друга
По первому прикосновению,
Где бы ты ни была,
Кем бы ты ни была.
Время придёт и мы снова откроем
Книгу на самой последней странице.
И эпилог станет новым прологом,
И мы уйдём, чтобы вновь повториться.
Только бы не разминуться, не заблудиться
В круговороте смертей и рождений.
И в назначенный час вспомним друг друга
По первому прикосновению.
В круговороте смертей и рождений...
В круговороте смертей и рождений...
В круговороте смертей и рождений...
По первому прикосновению...
(Flёur)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Пылает за окном звезда.
Мигает огоньком лампада.
И видно суждено и надо,
Чтоб стала горечью отрада,
Невесть ушедшая куда.
Над колыбелью тихий свет,
И как не твой напев баюнный,
И свет, и звёзды - лисий след,
И месяц золотой и юный,
Ни дней не знающий, ни лет.
Как жаль и больно мне вспугнуть,
Взбродить знакомую излуку,
И взять как прежде в руки руку.
Простишь ли мне земную муку?
Земную ласку не забудь.
Мигает за окном звезда.
Над колыбелью тихий свет.
Поутру стол и табурет.
Так, значит, суждено - и нет,
Другого счастья мне не надо.
(Д.Варшавский)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Скоро сто уже старухе, вот такие, брат, дела.
И, как полюшко зимою, голова её бела.
Слышит плохо, видит слабо, тихо сядет у окна,
Начинает с сыновьями разговаривать она:
"Сашка, где тебя носило? Экий вымахал пострел.
Всё гуляешь, за дровами снова съездить не успел...
Борька, бес глазастый, где ты? Хоть умри, простыл и след.
Вон корова отвязалась, а тебя всё нет и нет...
Колька! Всё, поди, читает... Прямо стыдно от людей,
Книжки книжками, а косу ты к утру себе отбей..."
Что-то силится старуха разглядеть в своём окне.
Все три сына, три героя там остались - на войне.
А в окошко лист валится, плавно катится луна.
Скоро сто уже старухе, позабыла всё она,
Всё на свете позабыла, всё на свете до конца,
Лишь остались в бедном сердце три возлюбленных лица.
Всё идут к ней русским полем сквозь туманное жнивьё
Три её родимых сына, три кровиночки её...
(Николай Рачков)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Белая-белая ночь
Чёрная-чёрная боль
Серая-серая пыль
Синяя-синяя даль
Светлая-светлая грусть
Рыжая-рыжая лесть
Красная-красная ложь
Жёлтая-жёлтая месть
Какая боль!
Слёзы бегут по щекам
Какая ночь!
Тени ползут по стене
Скоро ты будешь там
Там, где бывал я во сне
Даже художник старик
Не нарисует рассвет
Но уж теперь всё равно
Звук поглощает свет
Какая боль!
Слёзы бегут по щекам
Какая ночь!
Тени ползут по стене
Скоро ты будешь там
Там, где бывал я во сне
Белая-белая ночь
Чёрная-чёрная боль.
(Д.Варшавский)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
«Ложная надежда — это плохо! —
Учит нас прославленный мудрец. —
Если сил осталось на два вздоха
И худа сильней чужой боец,
Если видишь сам, -что дело худо
И уже удачу не догнать —
Надо ли надеяться на чудо?
Лучше поражение признать...»
Но тогда как быть, коль самый-самый
Врач, к кому явился ты на суд,
Разведёт беспомощно руками:
«Тут и Боги жизни не спасут!»
Это значит — воспринять как благо
Темноту — и ждать своей судьбы,
Позабыв про гордость и отвагу,
Не пытаясь взвиться на дыбы?..
Ну уж нет! По древнему закону,
Что еще никем не отменён, —
Кто себя признает побеждённым,
Только тот и правда побеждён.
(Марина Семенова)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
...Черный небесный шелк исколот звездной иглой,
Белым оловом льда расплавился лик луны.
Гнев моего огня давно уже стал золой,
Бег моего коня пронзительней тишины.
Волчьей тропой - за край, прах заметет следы,
Мимо железных гор, мимо свинцовых вод...
Тысячу долгих лет конь мой не знал узды,
Тысячу грозных миль длился его поход.
Пусть глаза мои ныне подернуты льдом,
Я уже различаю во мраке огонь костра.
Я вернулся в долину, где был мой дом,
Принимай же меня, сестра.
Пусть тебя не страшит, что так холодна рука,
Я напою коня и снова вернусь к огню.
Вязью морозных рун расчерчена сталь клинка,
Пепел чужих ветров окутал мою броню.
Что ж, расскажи, сестра, как тебе здесь жилось?
Вьюга твои цветы лисьим хвостом смела,
Выстудила зима пламя твоих волос,
Бездною твоих глаз стала ночная мгла.
Я был мертв всю последнюю тысячу лет,
И у нас остается лишь три часа до утра,
Но, покуда не выплеснул кровь рассвет,
Расскажи обо всем, сестра.
Бремя моих дорог, как едкий металл цепей.
Тысяча долгих бед рассыпана по плечам.
Выучен наш мотив волками чужих степей,
Но не найти дверей к добытым нами ключам.
Тени седых камней жмутся к моим ногам,
Солон и горек вкус встречи среди руин!
Больше не надо слез, я отомщу врагам,
Только прости, сестра - я ухожу один.
Снова скроет туман отпечатки подков,
И холодною кровью оплавится сталь, остра,
Но таков наш удел до конца веков -
Ты же знаешь это, сестра.
Помнишь тот летний день, ручья золотую трель,
Солнца горячий мед в оправе янтарных бус,
Буйство зеленых трав, пастушескую свирель,
Наш беззаботный смех и теплой малины вкус?...
Вот и последний миг. Дай мне свою ладонь.
Гриву склонив к земле, просится конь в полет.
Больше не надо слов, молча гляжу в огонь,
И из моих глазниц капает синий лед...
(Ю.Нестеренко)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
На небе вороны, под небом монахи,
И я между ними в расшитой рубахе,
Лежу на просторе, легка и пригожа,
И солнце взрослее, и ветер моложе.
Меня отпевали в громадине храма,
Была я невеста, прекрасная дама.
Душа моя рядом стояла и пела,
Но люди, не веря, смотрели на тело.
Судьба и молитва менялись местами,
Молчал мой любимый и крестное знамя
Лицо его светом едва освещало,
Простила его. Я ему все прощала.
Весна, задрожав от печального звона,
Смахнула три капли на лики иконы,
Что мирно покоилась между руками.
Ее целовало веселое пламя.
Свеча догорела, упало кадило,
Земля застонав, превращалась в могилу.
Я бросилась в небо легкой синицей,
Теперь я на воле! Я белая птица!
Взлетев на прощанье, кружась над родными,
Смеялась я, горя их не понимая,
Мы встретимся вскоре, но будем иными.
Есть вечная воля, зовет меня стая...
(Ю.Шевчук)
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Там , где вечность вблизи видна,
Где живёт, прорастая в Слово,
Петроградская сторона
Моего бытия земного,
Там, во тьму уронив закат,
Дремлют будни, что ночи грели,
Где веснушчатый Летний сад
Одевают в шелка метели.
Где читали любовь с листа,
Где дороги снега укрыли,
Нас учила Нева летать
И мосты поднимали крылья.
Ольга Олгерт
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Мальчикам, играющим в войну,
Я в больших ладонях протяну
Два десятка взятых наугад
Оловянных маленьких солдат.
Ты смотри внимательно, дружок,
Этот вот без рук, а тот - без ног.
Третий черный, зубы лишь как мел.
Видно, в танке заживо сгорел.
А четвертый, ордена - как щит -
Он в Берлине в мае был убит.
А вот этот на густой заре
В сорок третьем утонул в Днепре.
У шестого - на глазах слеза,
Сорок лет, как выбило глаза…
Горсть солдат ребятам протяну,
Не играйте, мальчики, в войну.
Константин Савельев
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Morituri te salutant
Ты меня на рассвете разбудишь,
Проводить необутая выйдешь.
Ты меня никогда не забудешь.
Ты меня никогда не увидишь.
Заслонивши тебя от простуды,
Я подумаю: «Боже всевышний!
Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».
Эту реку в мурашках простуды,
Это Адмиралтейство и Биржу
Я уже никогда не забуду
И уже никогда не увижу.
Не мигают, слезятся от ветра
Безнадежные карие вишни.
Возвращаться - плохая примета.
Я тебя никогда не увижу.
Даже если на землю вернёмся
Мы вторично, согласно Хафизу,
Мы, конечно, с тобой разминёмся.
Я тебя никогда не увижу.
И окажется так минимальным
Наше непониманье с тобою
Перед будущим непониманьем
Двух живых с пустотой неживою.
И качнутся бессмысленной высью
Пара фраз, залетевших отсюда:
«Я тебя никогда не забуду.
Я тебя никогда не увижу».
Андрей Вознесенский
